Неточные совпадения
Он
лежал в первой комнате
на постели, подложив одну руку под затылок, а другой держа погасшую трубку; дверь во вторую комнату была заперта
на замок, и ключа в замке не было. Я все это тотчас заметил… Я начал кашлять и постукивать каблуками о
порог — только он притворялся, будто не слышит.
— Хе! хе! А почему вы, когда я тогда стоял у вас
на пороге,
лежали на своей софе с закрытыми глазами и притворялись, что спите, тогда как вы вовсе не спали? Я это очень хорошо заметил.
На пороге одной из комнаток игрушечного дома он остановился с невольной улыбкой: у стены
на диване
лежал Макаров, прикрытый до груди одеялом, расстегнутый ворот рубахи обнажал его забинтованное плечо; за маленьким, круглым столиком сидела Лидия;
на столе стояло блюдо, полное яблок; косой луч солнца, проникая сквозь верхние стекла окон, освещал алые плоды, затылок Лидии и половину горбоносого лица Макарова. В комнате было душисто и очень жарко, как показалось Климу. Больной и девушка ели яблоки.
Похороны совершились
на третий день. Тело бедного старика
лежало на столе, покрытое саваном и окруженное свечами. Столовая полна была дворовых. Готовились к выносу. Владимир и трое слуг подняли гроб. Священник пошел вперед, дьячок сопровождал его, воспевая погребальные молитвы. Хозяин Кистеневки последний раз перешел за
порог своего дома. Гроб понесли рощею. Церковь находилась за нею. День был ясный и холодный. Осенние листья падали с дерев.
Бывает и так, что, кроме хозяина, застаешь в избе еще целую толпу жильцов и работников;
на пороге сидит жилец-каторжный с ремешком
на волосах и шьет чирки; пахнет кожей и сапожным варом; в сенях
на лохмотьях
лежат его дети, и тут же в темном я тесном углу его жена, пришедшая за ним добровольно, делает
на маленьком столике вареники с голубикой; это недавно прибывшая из России семья.
Долго
лежал он, весь мокрый, охая и стоная, прежде чем
на пороге показался Епифанька и недовольным тоном пробурчал...
Было ясно: с ней без меня был припадок, и случился он именно в то мгновение, когда она стояла у самой двери. Очнувшись от припадка, она, вероятно, долго не могла прийти в себя. В это время действительность смешивается с бредом, и ей, верно, вообразилось что-нибудь ужасное, какие-нибудь страхи. В то же время она смутно сознавала, что я должен воротиться и буду стучаться у дверей, а потому,
лежа у самого
порога на полу, чутко ждала моего возвращения и приподнялась
на мой первый стук.
Петр Степанович прошел сперва к Кириллову. Тот был, по обыкновению, один и в этот раз проделывал среди комнаты гимнастику, то есть, расставив ноги, вертел каким-то особенным образом над собою руками.
На полу
лежал мяч.
На столе стоял неприбранный утренний чай, уже холодный. Петр Степанович постоял с минуту
на пороге.
— Эх ты, матушка ты моя, — подсмеиваясь, прибавил Глеб, строгавший у
порога новое весло, — вестимо, прилучилось: я чай, корчится сердечный, зазяб совсем, зуб с зубом не сведет…
лежа на печи у соседа.
Давыдкина изба криво и одиноко стояла
на краю деревни. Около нее не было ни двора, ни овина, ни амбара; только какие-то грязные хлевушки для скотины лепились с одной стороны; с другой стороны кучею навалены были приготовленные для двора хворост и бревна. Высокий зеленый бурьян рос
на том месте, где когда-то был двор. Никого, кроме свиньи, которая,
лежа в грязи, визжала у
порога, не было около избы.
Едва я переступил
порог, как из комнаты, где
лежала она, послышался тихий, жалобный стон, и точно это ветер донес мне его из России, я вспомнил Орлова, его иронию, Полю, Неву, снег хлопьями, потом пролетку без фартука, пророчество, какое я прочел
на холодном утреннем небе, и отчаянный крик: «Нина!
Когда Фома, отворив дверь, почтительно остановился
на пороге маленького номера с одним окном, из которого видна была только ржавая крыша соседнего дома, — он увидел, что старый Щуров только что проснулся, сидит
на кровати, упершись в нее руками, и смотрит в пол, согнувшись так, что длинная белая борода
лежит на коленях, Но, и согнувшись, он был велик…
Через несколько дней, прожитых в тяжёлом, чадном отупении, он, после бессонной ночи, рано утром вышел
на двор и увидал, что цепная собака Тулун
лежит на снегу, в крови; было ещё так сумрачно, что кровь казалась черной, как смола. Он пошевелил ногою мохнатый труп, Тулун тоже пошевелил оскаленной мордой и взглянул выкатившимся глазом
на ногу человека. Вздрогнув, Артамонов отворил низенькую дверь сторожки дворника, спросил, стоя
на пороге...
На пороге кухни сидел рыжий «кум», а напротив него, брюхом
на зеленой траве, с соломинкой в зубах,
лежал Гараська.
Пошатываясь, Аян открыл дверь. Девушка-сон задумчиво смотрела
на его лицо, полное благодарности. Повинуясь неведомому, он вышел
на галерею; только что пережитое
лежало в его душе мучительной сладкой тяжестью.
На пороге он обернулся, последние сказанные им слова дышали безграничным доверием...
Мельник почесался… А делу этому, вот, что я вам рассказываю, идет уж не день, а без малого целый год. Не успел как-то мельник и оглянуться, — куда девались и филипповки, и великий пост, и весна, и лето. И стоит мельник опять у
порога шинка, а подле, опершись спиной о косяк, Харько. Глядь, а
на небе такой самый месяц, как год назад был, и так же речка искрится, и улица такая же белая, и такая же черная тень
лежит с мельником рядом
на серебряной земле. И что-то такое мельнику вспомнилось.
Был этот раб божий Иван в свое время молод, а теперь достигал почтенной старости, но хлеба даром,
лежа на печи, не кушал, а служил лоцманом при Толмачевских
порогах,
на куриной переправе.
— Не оступитесь, матушка-барыня, — говорила Фекла, — он тут того и смотри где-нибудь. да
на полу валяется; как пошла-то я к вашей милости,
лежал он
на пороге…
Целые семьи темнокожих канаков сидели живописными группами у
порога или
лежали, не стесняясь костюмами,
на циновках внутри домов.
На пороге комнаты стоит Наташа. Нет, не Наташа даже, а что-то едва похожее
на нее. Гладко-гладко прилизанные волосок к волоску кудри, точно смазанные гуммиарабиком,
лежат как приклеенные к голове. Куцая, толстая, тоже совершенно мокрая косичка, туго заплетенная, торчком стоит сзади.
Играть при актере, при авторе! Сначала у Таси дух захватило. Грушева, крикнув в дверь, ушла в столовую… Тася имела время приободриться. Пьесу она взяла с собой «
на всякий случай». Книга
лежала в кармане ее шубки. Тася сбегала в переднюю, и когда она была
на пороге гостиной, из столовой вышли гости Грушевой за хозяйкой. За ними следом показалась высокая девочка, лет четырнадцати, в длинных косах и в сереньком, еще полукоротком платье.
Я что-то говорил, а он безучастно молчал. В дверях показалась Катра и, увидев его раздетым, отошла. Алексей равнодушно проводил ее глазами. Белый, уныло-трезвый свет наполнял комнату. У кровати стоял таз, полный коричневой рвоты,
на полу была натоптана известка, вдоль
порога кучею
лежало грязное белье, которым Алексей закрыл щель под дверью.
Минкина несколько секунд осталась стоять
на коленях среди комнаты; затем встала и тихо, с опущенною головою, вышла из комнаты.
На пороге она полуобернулась и бросила
на графиню злобный торжествующий взгляд. Последняя его не заметила: она
лежала ничком
на кровати, уткнувшись лицом в подушки, и беззвучно рыдала, о чем издали красноречиво свидетельствовало конвульсивно приподымавшееся ее худенькое тельце.
Дверь отворилась, и
на ее
пороге появилась горничная с серебряным подносом в руках,
на котором
лежала визитная карточка.
На пушистом ковре будуара, у самого
порога,
лежала в глубоком обмороке Ирена.
Ступил он
на порог, кротовью костку из-под половицы добыл, спрыснул ее из баночки папоротниковой,
на жабьих глазах, настойкой, повернулся к востоку, где королевский город за лесом
лежал, и стал над косткой причитать...
— Оставьте меня; это неправда, — злобно крикнула она
на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И чтò они тут делают!» Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он
лежал всё так же
на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью
на пороге комнаты.
Она отворила дверь, перешагнула
порог и ступила
на сырую холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босою ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где
лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати,
на которой
лежало что-то,
на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.